Волонтеры Челкеля - Страница 66

Степа молчал, как будто сказанное вовсе его не касалось. Он даже в сторону отвернулся, поглядывая то на сумрачного Богораза, то на жизнерадостного профессора.

— Степан, — позвал брат. — Ты слышал меня?

— Не-а, — Косухин по-прежнему смотрел в сторону. — Не слышал…

— Я серьезно…

— А я нет, чердынь-калуга! Да и его благородие меня не отпустит…

И Степа соизволил взглянуть на мрачного Арцеулова. Тот нервно встал и отошел подальше, стараясь не смотреть на внешне спокойного и даже несколько беззаботного Косухина. Он понимал, что красный не уйдет и не бросит их. А значит, надо по-прежнему быть начеку…

После ужина Арцеулов отозвал Родиона Геннадьевича в сторону и рассказал о том, что увидел сквозь серебряный ободок перстня. Тот выслушал внимательно, но что-либо объяснить отказался.

— Я ведь не маг, господин Арцеулов. Просто вспомнил предание, а уж как сие толковать — вам, пожалуй, виднее… Почтенный господин Семирадский прав — все это лишь фольклор.

— Нет, — прервал его Ростислав. — Родион Геннадьевич, я, знаете, привык верить своим глазам. Не знаю насчет этого… Гургунх-эра, но кое-что увидеть довелось.

— Я тоже кое-что видел, — спокойно согласился учитель. — Вчера. И даже сегодня утром…

— Так объясните! Вы же что-то знаете!

— Не смогу… Мы действительно говорим на разных языках. Если бы вы могли мне просто поверить…

— Попытаюсь, — кивнул капитан. — Если что, сумею убедить полковника…

— Хорошо… — чуть подумав, согласился хозяин. — У меня три совета — знаете, совсем как в сказках… Волки — которые просто волки — думаю, вас не напугают. Но бойтесь тех, которые с красными глазами…

— Да… — хрипло ответил капитан. Учитель внимательно посмотрел на него и продолжил:

— До Сайхена путь длинный, придется ночевать. Ночуйте где хотите, но не заходите в церковь Святого Ильи, хотя она как раз на полдороге. Лучше пройдите лишние десять верст.

— Церковь? Но почему?

— Она давно заброшена… Здешние жители боятся того места. Есть предание, что там служил какой-то расстрига или самосвят. Будете смеяться, господин Арцеулов?

— Нет… Не буду. А какой третий совет?

— Если у вас кто-нибудь, не дай Господь, погибнет…

Учитель замолчал, словно не решаясь закончить. Ростислав терпеливо ждал.

— Нет… Не стоит, — покачал головой хозяин. — А то вы примете меня за неизвестно что…

— И все-таки, — не сдавался Арцеулов. — Прошу вас…

— Хорошо… В этом случае сразу же отделите его голову от тела.

Как ни странно, услышанное почему-то совсем не поразило капитана.

— Я вас понял, — кивнул он. — Остается надеяться, что ваши советы нам все-таки не пригодятся…

— Дай-то Бог… — каким-то странным голосом ответил хозяин. Было видно, что он явно желает сказать еще о чем-то, но не решается.

— Вы что-то знаете? — понял Арцеулов. — Послушайте, я никому не буду говорить. Но я должен знать.

— Не уверен… Это не должен знать никто. Ну хорошо… Не скажу, но намекну. Вы ведь военный, господин Арцеулов. Вы должны знать, что иногда у человека можно заметить на лице… Не знаю, как это назвать… Такое выражение… Когда ему грозит опасность…

— Мы называли это Взгляд Ангела.

— Вы знаете это предание! — удивился учитель.

— У нас его знал каждый. Говорят, Ангел уже приходил к этому человеку, и в глазах у него запечатлелся взгляд Оттуда…

— Что-то вроде этого. Кое-кому из вашей группы грозит опасность. Очень большая опасность. Больше ничего говорить не буду, извините…

— Спасибо, — вздохнул Ростислав. — Не очень оптимистично, конечно. Впрочем, в любом случае, благодарю вас.

Арцеулов долго не мог уснуть. Не то чтобы его до такой степени поразило услышанное. Капитан умел в подобные минуты заставить себя не думать о случившемся, отложив размышления до более удобного времени. Он просто запомнил все сказанное Родионом Геннадьевичем, решив по мере возможности следовать его советам. Что касаемо непонятной картины, увиденной сквозь ободок перстня, то Ростислав до конца не был уверен, что это не обман зрения. В общем, причина бессонницы была куда более прозаичной — Ростислав наблюдал над Косухиным. Он видел, что Степа, примостившийся в углу и укрывшийся с головой полушубком не спит, хотя и старается лежать неподвижно и дышать ровно, словно спящий.

«Навязался на голову, краснопузый! — зло думал капитан, стараясь тоже не выдать своего бодрствования. — Шлепнуть бы его, и вопросов не было! Интересно, его начальники знали, что посылают этого Косухина на поимку родного брата? Если знали, то они или идиоты… Или очень даже умные. А что? Полковник не даст брата в обиду, господин краснопузый увидит и услышит все, что надо, а потом шлепнет меня, а остальных попросту сагитирует. Ведь это ученые, что им политика? Пообещает господин Троцкий миллиард на очередного «Мономаха», и кто знает…»

Но рассудив, Арцеулов вдруг понял, что не сможет, даже будь на то его воля, прикончить Косухина именно сейчас. Тогда, у избушки — дело другое, тогда все было по-честному… В конце концов Ростислав решил, что попросту связал бы Степу, забрав полушубок, и оставил бы в этой деревне. Черт с ним, краснопузым, пусть дышит! Может, в следующий раз пощадит какого-нибудь офицера, все польза будет…

…Степа действительно не спал. Правда, он и не думал бежать или, к примеру, прирезать Арцеулова хозяйским хлебным ножом, который заприметил еще за ужином. Косухин видел, что капитан не спит, но лишь усмехнулся. Пусть не спит, белая кость, все равно не убережется, ежели чего! Но сейчас Косухину было не до капитана. Он почти не обратил внимание и на разговор с хозяином — все эти фольклорные предания, малопонятные намеки и ехидные реплики Семирадского были Степе малоинтересны. Правда, относительно волков он запомнил, пожалев, что у него забрали оружие. Случись чего, от серых сумеет отбиться разве что белый гад Арцеулов, а Степе останется лишь душить волков руками.