Волонтеры Челкеля - Страница 71

В углах лежала густая тень, но в этой тени человек, даже ребенок, спрятаться все же не мог. Арцеулов на всякий случай ткнул прикладом в один из углов, справа от себя, но металлическая прокладка лишь тупо ударилось о дерево.

— Все, сдаюсь! — безнадежно вздохнул капитан, на всякий случай делая шаг влево. И тут в черной глубине что-то шевельнулось. Арцеулов вскинул винтовку, но опоздал — нечто бесформенное, напоминающее сгусток темного тумана, пронеслось мимо него, обдав ледяным холодом. Ростислав бросился к резной дверце, но успел увидеть лишь серую тень, исчезающую в дверном проеме.

— Ах ты, чердынь! — серую тварь Степа распознал тут же, как только в темном проеме алтаря мелькнули горевшие красным огнем глаза. Остальное случилось слишком быстро — собака если (конечно, это была собака) молнией пронеслась к двери, проскользнув в полушаге от братьев. Еще не очень соображая, что делает, Косухин вырвал из рук полковника карабин и выстрелил навскидку. Серая тварь дернулась, но лишь ускорила бег.

Вторую пулю Косухин послал, уже прицелившись. Собака вновь дернулась, даже подпрыгнула, но, словно заговоренная, продолжала мчаться к опушке. Третью пулю Степа пожалел, сообразив, что свинец может пригодиться для тех, кто принимает его более всерьез. Он опустил оружие и нехотя повернулся.

Первое, что он увидел — это ствол карабина, целившийся ему прямо в лицо. Палец Арцеулова лежал на спуске.

— А-а! — понял Степа. — Да ну вас…

Он не спеша отдал оружие брату и отошел в сторону.

— Господа, что происходит? — послышался голос Берг. Наташа стояла в стороне, пытаясь подойти, но Богораз не подпускал ее к дверям. — Что с Глебом Иннокентьевичем?

Ей никто не ответил. Лебедев взглянул на капитана, тот медленно покачал головой.

— Позвольте, господа! — на этот раз не выдержал и Богораз. — Это не мое дело, но, по-моему, нам всем грозит опасность!

— Это я виноват, — выдавил из себя полковник. — Надо уходить…

— Позвольте! — не унимался Семен Аскольдович. — Я вынужден присоединиться к вопросу Натальи Федоровны! Что с господином профессором?

— Убит, — без всякого выражения сообщил Арцеулов и, взглянув в сторону покинутой опушки добавил, — а уходить, похоже, поздно…

…Там, где только что не было ничего, кроме нетронутого снега и черных стволов лиственниц, теперь темнела ровная цепь. Собаки стояли недвижно, повернув морды к людям, зримо показывая невозможность отступления.

— В церковь! — скомандовал капитан. — Теперь уж, похоже, все равно…

При виде тела Семирадского Берг вскрикнула, а Богораз мрачно насупился и неловко перекрестился. Степа, заходивший последним, плотно прикрыл дверь и задвинул засов.

— И все-таки я не понимаю, — растерянно проговорил Лебедев. — Господин капитан! Здесь же никого нет. Не было… Кроме собаки…

«Это не собака», — хотел ответить Арцеулов, но промолчал. Объяснять было долго, да и едва ли ему поверят. Он подошел к окну, заглянув в щель между досками, — собаки стояли там же не двигаясь.

— Теперь я поняла, Ростислав Александрович, о каких собаках вы говорили, — прошептала Берг. — Господи, какой ужас! Что же мы теперь будем делать… Без Глеба Иннокентьевича…

— Боюсь, что скоро мы будем ему завидовать, — сорвалось с языка у капитана, и он тут же пожалел о сказанном. Наташа отшатнулась, а Богораз втянул голову в плечи.

— Господин Арцеулов… Степа… — тихо проговорил полковник, поглядывая то на брата, то на мрачного насупившегося капитана. — Прекратите играть в красные-белые! Хотя бы на время, черт вас возьми! Речь ведь идет не только о наших с вами жизнях! Скажите, что нам делать?

— А я че? — спокойно ответил Косухин-младший, пожимая плечами. — Давай, братан, карабин, будем разбираться…

— Ни за что! — резко выдохнул Арцеулов. — Господин полковник, извините, но я не уверен, что ваш брат не с этими… этими…

— Дурак ты, капитан!.. — только и проговорил Степа, усаживаясь прямо на бревенчатый пол и поднимая воротник полушубка. Правда, он и сам не был уверен, как поступил бы на месте этого беляка. Или этот гад думает, что он отдаст Николая серым тварям?

— Отставить, капитан, — резко ответил Лебедев. — Вам должно быть стыдно, за свои слова! В любом случае, я старше вас по званию. Так что, под мою ответственность… Степан, бери оружие!

— Так точно. Под вашу ответственность, — холодно ответил Ростислав, поворачиваясь к братьям спиной и вновь подходя к окну. Степа, криво усмехнувшись, медленным ленивым движением взял оружие, тут же вскочил и занял позицию у другого окна.

— Что делать мне, господа? — полковник достал револьвер и провернул барабан, проверяя наличие патронов.

— Будете в резерве, господин полковник, — не оборачиваясь, ответил Арцеулов. — Займитесь Глебом Иннокентьевичем. И скажите господину Косухину, чтобы он выполнял мои приказы.

— Ага, — согласился Степа. — Рад стараться, твое благородие…

Тело Семирадского уложили неподалеку от алтаря, накрыв полушубком, а в изголовье поставили найденный возле одной из икон огарок свечи. Берг стояла рядом и неслышно шептала молитву. Бледный, нахохлившийся Богораз пристроился чуть сбоку, его очки сбились к самому носу, и весь его вид напоминал скорее замерзшего и совершенно несчастного мальчишку-гимназиста, чем выдающегося молодого ученого.

— Без него мы ничего не сделаем, — наконец выговорил он, сглотнув. — Теперь уже все равно…

Берг покачала головой, но ничего не ответила и лишь погладила Семена по плечу.

Собаки по-прежнему не двигались. Со стороны это выглядело жутковато — псы застыли, словно нелепые страшные скульптуры, поставленные зачем-то вдоль опушки. Степа, стоявший возле окна, уже пару раз порывался взять одну из них на мушку, но каждый раз сдерживал себя. Будь это даже обыкновенные волки, на всех все равно не хватит патронов.