Волонтеры Челкеля - Страница 72

Степа слышал, как Арцеулов подошел и стал рядом, заглядывая в проем, но не сдвинулся с места. Он вдруг заметил, что несколько собак задвигались, оглядываясь по сторонам, а затем отбежали влево и вправо, словно освобождая путь кому-то невидимому.

Ростислав тоже заметил это и понял, что обстановка — и без того невеселая — начинает меняться, причем едва ли в их пользу. Он неприязненно поглядел на Косухина, вновь подумав, как поведет себя краснопузый, если начнется приступ. Тем временем Степа начал медленно сдвигаться вправо и вскоре уже стоял перед оконным проемом, словно именно здесь было самое безопасное место.

«И не боится, — зло подумал Арцеулов. — А чего ему бояться, небось, своих увидел!»

Тут Ростислав был неправ. Степа был храбр, но осторожен, и ни в коем случае не стал бы «подставляться» в такой неясной ситуации. Он и не собирался этого делать. Как и Арцеулов, он заметил странный маневр серых тварей, и вдруг его непреодолимо потянуло прямо к окну.

«Чего это я? — вяло подумал Косухин, но сил сопротивляться не было. Он как прикованный застыл, глядя на поляну, механически отмечая, что собаки, отбежав в стороны, вновь замерли, как вкопанные. И тут в освободившемся промежутке воздух стал сгущаться, над сиреневым в закатном солнце снегом заклубился невысокий столбик тумана, сквозь который начало медленно проступать что-то темное. Степа испугался, поняв, что надо немедленно отодвинуться к безопасной стене, но невидимая сила по-прежнему прижимала его к оконному проему, подавляя волю и гася сознание.

«Сейчас знаки, небось, подавать начнет, — предположил капитан, вновь и вновь мысленно кроя солдатским трехэтажным излишнюю доверчивость полковника. — Хорошо б этого сейчас… из карабина…»

И вдруг его охватило чувство неведомой тревоги. Он удивился, не понимая, что могло еще случиться, но тут его правую руку пронзила боль — серебряный перстень внезапно сжался, сильно сдавив палец.

«А если…» — вдруг мелькнула и погасла короткая, тут же оборвавшаяся мысль. В то же мгновенье Арцеулов резким движением сбил Косухина на пол и, не устояв на ногах, упал прямо на него. Пуля, слегка задев одну из досок, закрывающих окно, со свистом вошла в деревянную стену над алтарем. Ростислав тут же перекатился в сторону и вскочил. Степа тоже был уже на ногах, но теперь оба прижимались к стене, стараясь держаться подальше от окна.

«Как же так? — поразился капитан, осторожно выглядывая в узкую щель и тут же отшатываясь. — Выходит, в него свои били? Или не распознали?»

Степа подумал о том же. Правда, он удивился несколько меньше, вспомнив товарища Венцлава. Он прикинул, что гибель уполномоченного Сиббюро Косухина будет смотреться вполне естественно и лишних вопросов ни у кого не вызовет. И тогда уже некому будет сообщать товарищу Троцкому о том непонятном, что довелось увидеть в Иркутске и не только в Иркутске.

«И про «Мономах» никто правды не скажет, — внезапно понял Степа. — Что ж это выходит? Измена?»

Впрочем, в эту минуту красного командира мучил и другой вопрос: должен ли он поблагодарить белого гада Арцеулова или беляк обойдется? В конце концов Степа хмуро поглядел на капитана и процедил:

— Благодарствую, гражданин Арцеулов.

— Не за что, мсье Косухин, — ответ был выдержан в том же тоне.

— Степа! Ты не ранен? — Лебедев неловко пригибаясь, тоже подошел к окну и теперь стоял рядом с братом.

Косухин не ответил. Он глядел в щель, пытаясь понять, что происходит на поляне. Арцеулов тоже глянул и тут же отшатнулся.

Столб тумана медленно двигался к церкви. Серые твари не спеша следовали за ним, ровно, словно соблюдая строй. Все происходило в полном молчании, будто кто-то, стоящий над всем этим, внезапно стер звук.

— Коля, назад! Иди назад! — вырвалось у Косухина.

— Но… — нерешительно проговорил полковник. — Что там?

— Гости, — ответил вместо Степы Арцеулов. — Господин полковник, прошу вас… И держите дверь под прицелом!

Лебедев, помешкав еще секунду, послушно отошел к алтарю, держа револьвер наготове.

— Косухин! Куст видите? — Арцеулов ткнул стволом в небольшой, почти полностью засыпанный снегом кустик метрах в пятнадцати от двери. — Подойдут — бейте!

— Ага, — кивнул Степа, чувствуя, как азарт боя, хотя и почти безнадежного, начинает овладевать им. — Пусть эти… на пол…

— Господа! — крикнул капитан, оборачиваясь назад и прикидывая, где лучше укрыться от пуль. — Как только начнем стрелять, падайте на пол! Господин полковник, вы тоже! И держите дверь!

Собаки были уже близко, их красные глаза горели, а пасти весело скалились. Серые твари чуяли близкую победу. То, что казалось клочьями тумана, внезапно стало таять, растворяясь в наступавших сумерках.

«Или привиделось?» — удивленно подумал Степа, и вдруг почувствовал, как ледяной холод, куда более страшный, чем уже привычный мороз, охватывает голову и кисти рук.

— Ах ты черт! — из рук Арцеулова внезапно выпал карабин, он схватился за голову, пытаясь сдержать подступившую к вискам невыносимую боль. В ту же секунду рука полковника бессильно разжалась, и револьвер с глухим стуком упал на пол.

Степа пытался схватить упавший карабин, но заледенелая ладонь не хотела сжиматься. Арцеулов тихо стонал, не в силах открыть глаза. И тут засов двери начал мелко дрожать и медленно пополз в сторону.

— Дверь… — безнадежно проговорил Степа. — Братан, дверь…

В эту секунду, как и в далеком детстве, ему вдруг показалось, что старший брат, такой сильный и смелый, никого и ничего не боящийся, обязательно поможет. Полковник, преодолевая охватившую его слабость, медленно встал, вновь сжимая в руке оружие.